Ровно год назад исчез Владимир Кирсанов

Доклад RSF-Damocles

17 мая 2001 года в Кургане исчез главный редактор независимой газеты «Курганские вести». Рано утром он вышел из дома и с тех пор его больше никто не видел. Владимиру было 30 лет, он был женат, но не имел детей.

Имя главного редактора «Курганских вестей» было хорошо известно в Кургане. В декабре 2000 года в регионе проходили губернаторские выборы и Владимир работал в предвыборном штабе одного из кандидатов.

Уголовное дело по факту исчезновения журналиста было возбуждено городской прокуратурой 21 мая 2001 года. Спустя почти полгода, оно было передано в областную прокуратуру, а в феврале 2002 года оказалось уже в ведении Генеральной прокуратуры. Ее представители пообещали обнародовать какие-либо результаты расследования в середине апреля-мая 2002 года. Несмотря на официальное завершение следствия в Кургане, сотрудники областной прокуратуры заявляют, что следователи продолжают свою работу. До сегодняшнего дня не найдено тело Владимира Кирсанова и не установлены точные обстоятельства его смерти. По словам близких журналиста, следствие не смогло найти ни одного свидетеля произошедшей трагедии и не обнаружило ни одной серьезной улики преступления. До сих пор так и не известно, что же произошло с Владимиром Кирсановым утром 17 мая 2001 года.

Родители журналиста, брат Эдуард и жена Лариса, а также несколько коллег продолжают самоотверженно заниматься расследованием его исчезновения. Сталкиваясь с разного рода препятствиями, чинимыми местной властью, испытывая постоянное давление со стороны официальных структур, эти люди стараются привлечь интерес общественного мнения в России и на Западе к судьбе главного редактора «Курганских вестей».

По заданию международной организации RSF («Репортеры без границ») и программы Дамоклес, для проведения собственного расследования с 15 по 23 марта в Курган выехала специальная миссия. Она состояла из представителя RSF-Damocles в Париже, словацкого журналиста и фотографа, живущего в Москве, и юриста Фонда защиты гласности.

Цели данного расследования:

- собрать как можно больше информации о личности и работе Владимира Кирсанова;

- собрать свидетельства членов его семьи, коллег и друзей для того, чтобы попробовать восстановить обстоятельства и возможные причины его исчезновения;

- встретиться с юристами и представителями российских правозащитных организаций, которые занимаются исчезновениями и убийствами журналистов;

- вместе с представителями компетентных органов в Москве и Кургане подвести итоги официального расследования;

- встретиться с представителями местной власти и оппозиции в Кургане и расспросить их об этом деле.

Особенности данного расследования

Расследование «дела Кирсанова» осуществлялось в трудной обстановке. С одной стороны, родители, друзья, близкие и коллеги журналиста боялись предоставлять информацию о нем. Некоторые из них просили, чтобы их высказывания не цитировались в докладе. Супруга Владимира долго колебалась прежде, чем согласилась отвечать на вопросы. Она боялась, чтобы ее свидетельство не было использовано против нее или каким-то образом повредило памяти мужа (одно из российских СМИ недавно дало ей повод для подобных опасений).

С другой стороны, представители прокуратуры и милиции, занимающиеся этим делом, ссылаясь на российский закон, ни в коем случае не хотели давать какую-либо информацию, пока следствие не закончено. То, что прокурор Кургана согласился поделиться своими знаниями о данном деле, которые приводятся в докладе, является исключением из общего правила. Представители областного отделения ФСБ и курганской структуры, занимающейся борьбой с организованной преступностью (УБОП) отказались комментировать «дело Кирсанова». Местная власть, включая губернатора и мэра Кургана, а также, представители оппозиции, согласившиеся ответить на вопросы миссии RSF-Damocles, не были словоохотливы и не скрывали своей предубежденности. Некоторые из тех, с кем в телефонных разговорах из Москвы была достигнута предварительная договоренность об интервью, предусмотрительно исчезли из Кургана.

На протяжении всего пребывания в городе миссии RSF-Damocles, ее представители чувствовали за собой слежку, осуществляемую несколькими милицейскими машинами (преимущественно марки «Лада»). Иногда преследование велось достаточно явно и агрессивно. Телефон гостиничного номера прослушивался, и представители миссии были вынуждены жить в двухместном номере «боксе», несмотря на то, что другие комнаты в гостинице пустовали. По свидетельствам некоторых журналистов, которые не захотели, чтобы их имена фигурировали в докладе, незадолго до приезда миссии в Курган персонал гостиницы был заменен на сотрудников, ранее в ней не работавших.

Пребывание представителей RSF-Damocles в Кургане закончилось проведением пресс-конференции, в которой участвовали родители Владимира Кирсанова. По странному стечению обстоятельств, жена журналиста не смогла принять участие в этом мероприятии. В ходе пресс-конференции представитель RSF-Damocles предложил несколько проектов, в частности, создание комитета поддержки семьи Владимира Кирсанова, одной из функций которого должно стать оказание юридической помощи. Было высказано и другое предложение - развесить портреты исчезнувшего журналиста по городу. Эта инициатива была в дальнейшем поддержана мэром города Кургана.

На пресс-конференции присутствовало около двадцати журналистов, в основном, молодых. Никто из них не только не задал ни одного вопроса участникам, но и не высказал никаких замечаний по делу Кирсанова. Исключение составили лишь представитель московского издания и репортер из Екатеринбурга. Недоумение представителей миссии развеяла молодая журналистка, сотрудничающая в городской газете. Выходя из зала, обращаясь к представителю RSF-Damocles, она заявила: «Здесь, единственное право, которым пользуются журналисты, это - право молчать.»

Насколько известно, до сих пор ни одно СМИ Кургана не сообщило о приезде в город миссии RSF-Damocles.

1. Журналист и политика

Кто такой Владимир Кирсанов?

Владимир Кирсанов родился в 1971 году в Кургане. В этом городе он и прожил всю свою жизнь. Получив высшее образование в Курганском техническом университете, Кирсанов устроился журналистом в городскую газету «Курган и курганцы» («КиК»). Здесь быстро оценили его способности к экономической аналитике. «Он писал серьезные статьи, которые были всегда документально подкреплены», - вспоминает Оксана Хабивова, одна из коллег и друзей Владимира того времени. Тогда она работала в городской администрации: «Кирсанов приходил ко мне за информацией или документами на ту или иную тему. Он заражал своей убежденностью и азартом: часто случалось, что я давала ему документы, которые прежде не собиралась предавать гласности».

С самого начала своей журналистской карьеры Владимир Кирсанов решил посвятить себя расследованию фактов коррупции, царящей в регионе, практики разбазаривания средств госбюджета и разоблачению тех, кто воспользовался плодами дикой приватизации, осуществленной в 90-х годах на просторах бывшего СССР. "Все его статьи касались политической и экономической ситуации в нашем регионе, где больше половины населения живут за чертой бедности», - говорит Эдуард, брат Владимира.

Статьи Кирсанова часто перепечатывали центральные газеты или специализированные издания. Потом Владимир стал корреспондентом престижного журнала «Директор», издаваемого в Екатеринбурге, популярного среди деловых людей Уральского региона.

«Он был одним из тех редких журналистов нашей области, который писал талантливо и в то же время со знанием дела, - подтверждает Оксана. - Он ничего не боялся, часто смеялся, когда мы предупреждали его об опасности. Сегодня, спустя почти год после его исчезновения, никто больше не пишет на подобные темы. Место Владимира осталось незанятым». Эдуард также считает, что у его брата было «блестящее перо», горячая голова и харизма, которая никого не оставляла равнодушным. «Он был неплохим поэтом, прекрасно играл на гитаре. Будучи любимцем семьи, всегда оживлял наши семейные посиделки». Родители Владимира - пенсионеры. Вспоминая сына, они рассказывают, что он был идеалистом, способным на сильные переживания, всегда внимательным к окружающим.

«За пять лет, что мы прожили вместе, я не припомню ни одной серьезной ссоры между нами, - делится своими воспоминаниями супруга Владимира, Лариса Чертова, политолог по профессии и преподаватель Курганского университета. - Он любил работу, любил своих коллег, но больше всего, любил свой дом. Несмотря на то, что Кирсанов производил впечатление этакого бонвивана, он был настоящим домоседом».

От честной журналистики к ПИАРу.

Судя по многочисленным свидетельствам, начиная с 1997 года, Владимир Кирсанов стал все больше и больше интересоваться тем, как губернатор Олег Богомолов руководит вверенным ему регионом. Придя к выводу, что деятельность губернатора является разрушительной, с присущей ему серьезностью и усердием Владимир принялся искать официальные документы, которые могли бы подтвердить эти обвинения. «Он был помешан на документах, - свидетельствует его жена Лариса. - Работая над статьями, Владимир всегда стремился подкреплять их формальными доказательствами своей правоты. Я помню, как он приносил домой кипы официальных бумаг, подписанных и скрепленных печатями, и вечерами работал над ними. В основе всего, что он писал, всегда лежали документы, которые он доставал неведомыми мне способами ...»

Владимир не скрывал от брата Эдуарда, что часто пользовался утечками информации, сливаемой из правоохранительных органов высокого уровня и источниками Курганского отделения ФСБ. До 2000 года он работал в городской газете, которая поддерживала интересы мэра города Анатолия Ельчанинова, чьи отношения с областной администрацией, были, мягко говоря, не самыми лучшими. Не ограничиваясь лишь аналитикой, Владимир писал и другие статьи, в которых он защищал политику Ельчанинова и жестко критиковал самого губернатора Олега Богомолова и его методы управления регионом. «Это были статьи, заказанные окружением мэра», - признается Лариса. Нет сомнения в том, что Владимир поддерживал мэра и в его желании занять место Богомолова на предстоящих губернаторских выборах.

В то время, подобно многим его коллегам, российским журналистам, Владимир поддался искушению и увлекся PR (от английского public relations). В России это занятие сильно распространено, что в последнее время породило целую серию неологизмов (глагол «пиарить», существительное «пиарщик»). Пиар делится на «белый PR», который состоит в восхвалении достоинств политика и на "черный PR," чья цель - дискредитировать политического противника всеми возможными методами. Эту практику иностранные наблюдатели оценивают, как истинное бедствие для российской журналистики. Заказные статьи («заказухи») публикуются по рекламным тарифам, которые не афишируются (говорят, что речь идет от 100 до 30 000 долларов в зависимости от автора и тиража издания). Таким образом, в дополнении к ежемесячной зарплате журналист получает деньги от заказчика. «Заказуха», состоящая из нескольких страниц текста, может составить сумму, которую журналист получает за несколько месяцев работы в газете. Кажется, что подобный феномен, существующий в крупных городах России, еще больше распространен в регионах и объясняется низкими зарплатами журналистов и злоупотреблениями в избирательных кампаниях. На всей территории России, предвыборные кампании сплошь и рядом проходят на фоне «заказух» и компромата, которые публикуются в прессе с единственной целью «утопить» того или иного кандидата. По свидетельству одного московского журналиста, в России существуют агентства, специализирующиеся на политическом пиаре, которые опираются на журналистов из крупных изданий, согласных размещать подобные статьи.

Политическая ситуация в Кургане накануне выборов 2000 года.

Политическая жизнь в Кургане подчиняется общепринятым правилам игры. В Кургане не только отдельные журналисты, но и издания целиком активно участвовали в предвыборной кампании декабря 2000 года. Борьба на выборах шла за пост губернатора, который являлся очень привлекательным для местных политиков, рассматривающих его, как своеобразный трамплин для продолжения карьеры на федеральном уровне. Губернатор Олег Богомолов, избранный четыре года назад благодаря его популистской программе, обличавшей в коррупции клан бывшего президента Бориса Ельцина, в декабре 2001 года решил снова участвовать в выборах. Для этого он привлек на свою сторону мощную артиллерию: несколько газет, зависящих от областной администрации, а также единственную телекомпанию региона.

Другими кандидатами на губернаторский пост были: мэр города Анатолий Ельчанинов, адвокат и предприниматель Александр Антошкин, а также Лев Ефремов, председатель местного Законодательного Собрания. Главным же конкурентом Богомолова на выборах стал некто Николай Багрецов, директор курганского дрожжзавода. Человек, совершенно неизвестный на политической сцене Кургана. - Он был ставленником группы местных «олигархов», в большей степени, группы промышленников, возглавляемых Андреем Алейниковым.

По свидетельству жены Владимира Кирсанова, Алейников обратил внимание на статьи ее мужа, в начале 2000 года, когда тот работал еще в городской газете. Он предложил Владимиру встретиться, чтобы обговорить возможность сотрудничества. «Пообщавшись с ним, Владимир вернулся окрыленный», - вспоминает Лариса. Кирсанов и Алейников нашли общий язык. Предприниматель хвалил Владимира за его статьи, а потом предложил ему подготовить несколько положительных публикаций о Николае Багрецове, кандидате олигархов. Говорят, что Кирсанов ответил на это пожелание: «Несколько статей не изменят ситуацию. Нужна газета, оппозиционная губернатору». Так появился «Абзац», газета предвыборной кампании, полностью финансируемая Алейниковым. Ее целью было обеспечить победу Багрецова на губернаторских выборах.

Воспользовавшись конфликтом, возникшим между ним и главным редактором газеты «Курган и курганцы», Владимир ушел, хлопнув дверью. Он решил больше не поддерживать мэра города, а сосредоточить все свои усилия на кандидатуре Николая Багрецова. Став главным редактором «Абзаца», Кирсанов доверил своему брату Эдуарду вести все коммерческие дела этого издания. "Владимир всегда мечтал руководить своей собственной газетой, и впервые в жизни нашелся кто-то, кто принес ему исполнение его мечты на «блюдечке с голубой каемочкой», - вспоминает Эдуард. Сегодня расставшись со многими иллюзиями и более реально смотря на жизнь, старший брат Владимира выносит свой вердикт: «Теперь я понимаю, что именно, начиная с этого момента Владимир оставил журналистику, как таковую. Он начал заниматься совсем другим делом, руководствуясь, кроме прочего, и чисто меркантильными соображениями. Но такова жизнь...»

Газета, которая должна помочь выиграть выборы

Владимир собрал около себя несколько журналистов и друзей. Благодаря финансированию местных «олигархов», газету «Абзац» запустили за полгода до губернаторских выборов декабря 2000 года. Кирсанов публиковал в ней под разными псевдонимами наиболее громкие статьи. Они, как правило, затрагивали как самого Богомолова, так и методы управления регионом. Среди крупных «афер», о которых писала газета, выделяется подозрительное банкротство банка «Зауральский бизнес». После закрытия банка, его убытки вроде бы были покрыты областной администрацией, получившей за это большие барыши, поделенные между губернатором и его окружением. Владимир опубликовал несколько статей на эту тему и в экономическом журнале «Директор», что вызвало большое недовольство мелких вкладчиков, обманутых этой мошеннической операцией.

В других публикациях Владимир обвинял губернатора в том, что он предоставлял налоговые и коммерческие льготы предприятиям, которые принадлежали членам его семьи. Речь, в частности шла о «Колосе», монополизирующем экспорт продуктов питания на север России в обмен на нефть и сырье. По данным, собранным Владимиром, брат губернатора, Сергей Богомолов, будучи владельцем многочисленных бензоколонок, стал настоящим «нефтяным королем этого региона». «Абзац» обвинял членов областной администрации и в нецелевом расходовании средств государственного бюджета, предназначенных городу. Газета утверждала, что чиновники использовали эти деньги в личных целях или для создания фиктивных фирм. В последние недели предвыборной кампании, газета «Абзац» ужесточила тон публикаций по отношению к губернатору и его окружению. Критические статьи перемежались с компрометирующими фотографиями и шокирующими заголовками... Это был «черный пиар». «Шла беспощадная борьба, - вспоминает то время один из сотрудников газеты. «Для того, чтобы победить губернатора, все было позволено...»

Благодаря финансовой подпитке олигархов, тираж «Абзаца» доходил до 100 тысяч экземпляров. Для сравнения: тираж «классической» оппозиционной газеты, как правило, не превышает 20 тысяч экземпляров. И борьба, действительно, была безжалостной: странный пожар случился в квартире Эдуарда Кирсанова после выхода в свет очередного номера газеты «Абзац», в котором были опубликованы статьи с резкой критикой губернаторской власти. «Олигархи» предоставили Владимиру телохранителя и машину с шофером.

«Машина ждала каждое утро перед домой и шофер привозил его вечером с работы домой», - вспоминает Лариса. Команда Багрецова пробовала привлечь к работе в избирательном штабе и жену Кирсанова. «Я отказалась, поскольку не одобряла ту безоговорочную поддержку, которую Владимир оказывал одной из конкурирующих партий», - рассказывает она. Лариса говорит, что Владимир очень ответственно относился к своей работе в предвыборной кампании.

«На протяжении всего этого времени, он был уже не журналистом Кирсановым, но скорее пропагандистом, доверенным лицом Алейникова. «Владимир не скрывал своего восхищения перед этим «self-made man», олигархом Алейниковым, который был всего лишь на семь лет старше его самого. «У них были прекрасные отношения, - продолжает Лариса.- Они часто вместе ужинали, ходили в сауну…»

Слова жены пропавшего журналиста подтверждает и его брат Эдуард. Он говорит о чрезвычайно близких отношениях Владимира с Алейниковым и Багрецовым. “Володя практически был членом штаба Багрецова и его голос много значил при принятии решений, - говорит старший Кирсанов.- Благодаря кампании, которую проводил Владимир, рейтинг Багрецова повысился: если вначале за него были готовы проголосовать 3% избирателей, то в конце избирательной кампании, уже 44% курганцев собирались отдать за него свои голоса. “Владимиру удалось сделать из Багрецова наиболее серьезного и опасного противника для губернатора. И это при том, что Богомолов контролировал все местные средства массовой информации, и особенно, телевидение», - добавляет Лариса.

«Я помню, что тогда я пытался предостеречь Владимира, - вспоминает Эдуард Кирсанов. - Он вступил в большую игру, туда, где крутились огромные деньги и где не прощали измен. Я говорил брату: «Они охраняют и поддерживают тебя лишь на время выборов. Что будет с тобой, когда закончится предвыборная кампания?» Владимир ответил мне: «Они во мне очень нуждаются, поэтому никто меня не тронет».

Скандальная книга, чтобы «уничтожить» губернатора

Не ограничившись работой в газете «Абзац», летом 2000 года, Владимир Кирсанов запускает новый проект, который он вынашивал уже несколько лет. Он задумал написать книгу - памфлет, направленную против действующего губернатора Курганской области. Как объяснял Владимир своим друзьям, это должна была быть настоящая «бомба», которая могла бы привести к отставке Олега Богомолова, поскольку в ней Кирсанов собирался показать закулисные стороны управления регионом. В течение многих лет он собирал публикации о Богомолове и по мере возможности добавлял в свое “досье” все новую и новую информацию. Этот проект заинтересовал Андрея Алейникова и он решил его профинансировать.

Таким образом Владимиру был дан «карт бланш» для написания книги. “Это полностью соответствовало его желаниям, - вспоминает Лариса. - Но для меня эта книга оставалась лишь очередным заказом олигархов». В августе Владимир уехал вместе со своим коллегой Павлом Овсянниковым загород на выходные и вернулся оттуда с готовым текстом, озаглавленным «Просто Олег». “Книга представляла компиляцию из статей Владимира о деятельности губернатора. Ее первая часть была целиком посвящена детству и юности Богомолова,» - объясняет Лариса. Ни Владимир, ни его соавтор не решились поставить в конце рукописи свои фамилии. Текст был подписан типичным русским именем: «Просто Иван».

Первая часть рукописи, написанная по «воспоминаниям близких Олега» представляет из себя палимпсест слухов и сплетен, по сути, непроверенных фактов, достаточно умело и местами смешно написанных. Губернатор предстает этаким неудачником, алкоголиком, человеком, лишенным каких-либо достоинств. Читатель узнает подробности его любовных похождений. Если верить книге, то его физический недостаток, обнаруженный во время первого любовного опыта, определил в дальнейшем страстное желание будущего губернатора проявить себя в политической карьере…

Уделяя внимание происхождению Богомолова от матери молдаванки и отца цыгана, авторы плавно переходят к разоблачениям своего героя на ниве общественной деятельности. «В первый раз, когда я прочла эту часть книги, я была шокирована, - вспоминает Лариса. - Я сказала Владимиру: это на тебя не похоже, этот текст не имеет ничего общего с журналистикой!» Но Владимир, напротив, очень довольный «разрушительным и взрывным» характером книги, собирался напечатать эту «бомбу», для того, чтобы «доконать» избирательную кампанию губернатора.

«Он и вправду верил в силу этого анонимного памфлета-апокрифа», - продолжает Лариса. - Но по-моему, сама затея не была очень серьезной: внимательный читатель без труда узнал бы автора книги, на три четверти составленной из статей моего мужа».

Эдуард считает, что самой «опасной» частью рукописи были не столько так называемые откровения по поводу личной жизни губернатора, а «впечатляла совокупность дел, в которых Богомолов был замешан. Люди читали статьи Владимира на эту тему, но в книге все они были собраны вместе и это производило оглушительный эффект». Кирсанов придавал большое значение этой рукописи. Он переписал ее на дискету, которую хранил у себя дома. По свидетельству многих его коллег и друзей, в черной кожаной папке, с которой он никогда не расставался, вместе с другими документами, лежал и экземпляр этой книги.

Прочтя рукопись, олигархи, нарушили прежние договоренности и отказались оплатить ее издание. Никто из тех, кому удалось задать вопрос на эту тему, не смог ответить, что было причиной подобного решения. Может быть, они боялись последствий? А может, их смутило качество текста? Или некое «соглашение», достигнутое к тому времени с командой губернатора, заставило их нарушить данное Кирсанову обещание? Как бы то ни было, книга так никогда не была опубликована.

В декабре 2000 года Олег Богомолов был переизбран на второй срок во главе Курганской области. За свою работу в избирательной кампании Багрецова Владимир получил 60 тысяч рублей. Решив немедленно вложить эти деньги в создание новой, менее политизированной газеты «Курганские вести», Кирсанов становится ее главным редактором. Как и в прошлый раз, Эдуарду отводится роль коммерческого директора. Вначале Алейников финансирует газету. Но за два месяца до исчезновения Владимира, он, по непонятным причинам, отходит в сторону.

«Став независимыми, мы начали зарабатывать, - вспоминает Эдуард. - Газета хорошо продавалась и мы без труда находили рекламодателей». Но жена Кирсанова отмечает, что в тот период времени она часто видела Владимира обеспокоенным и неуверенным в будущем. Иногда он даже платил зарплаты сотрудникам из собственного кармана.

По словам Эдуарда Кирсанова, после выборов 2000 года «Курганские вести» пытается «отдалиться от политики». В то же время его брат публикует серию статей, «О власти», «О патриотизме» и других, которые вызывает сильный гнев в областной администрации. Говорят, что после одной из таких публикаций пресс-атташе Богомолова якобы позволил себе сказать: «Этот Кирсанов заслуживает того, чтобы ему набить морду».

Статьи Владимира между тем появляются и в областной прессе, в журнале «Директор» и в уральском выпуске «Московского комсомольца». В этих статьях журналист снова осуждает практику приватизации государственных предприятий региона, осуществляемую в интересах окружения губернатора. Кирсанов рассказывает и о своеобразных экономических санкциях, которые использует Богомолов по отношению к своим недавним противникам на выборах. Одна из подобных статей вызывает особый гнев и мэра города: в ней Кирсанов говорит о том, как один близкий к главе города человек, купил на выгодных условиях предприятие мясомолочной промышленности, ранее принадлежащее «олигархам». Объясняя, как это происходило, журналист оппозиционной курганской газеты заявил, что «после выборов губернатор предпринял настоящую экспроприацию собственности у своих политических противников».

В середине апреля близкие Кирсанова обратили внимание на то, что он чем-то сильно обеспокоен. Но Владимир ни с кем не делился своими заботами. «Однажды он сказал мне: «За мной следят», - вспоминает жена. Уже в мае, за несколько дней до исчезновения, Владимир признался ей, что собирается в ближайшее время напечатать статью, в которой расскажет о новых фактах: «о совместных интересах мэра и губернатора». «Вскоре начнется новая война и я надеюсь, что смогу выжить».

Перед началом «новой войны» между политическими силами Кургана, судьба книги Кирсанова о губернаторе, все еще оставалась неясной. По словам его брата, Владимир вроде бы начал понимать ту опасность, которую представляла эта, «неразорвавшаяся бомба», оказавшаяся у него руках.

«Он безуспешно искал издателя, который смог бы опубликовать и обезвредить таким образом это взрывное устройство», - продолжает Эдуард. - Но никто из издателей не соглашался рисковать, особенно после победы Богомолова на выборах. В то же время все больше и больше людей в Кургане, в особенности журналисты и политики, узнавали о существовании неизданной книги. В редакциях и учреждениях распространялись ее электронные версии. В конце концов ее содержание стало известно и главному заинтересованному лицу, губернатору Олегу Богомолову. «К моменту исчезновения моего брата, существование скандальной рукописи и ее авторство являлось в Кургане секретом Полишенеля», - резюмирует Эдуард.

2. Исчезновение и / или убийство?

«Такой же день, как обычно…»

Владимир Кирсанов жил вместе со своей женой в скромной трехкомнатной квартире в спальном районе на окраине Кургана. Обычно он отправлялся на своей машине, в редакцию газеты “Курганские вести”, расположенную в центре города. Свою голубую «Ладу» он ставил в кооперативный гараж, который находился в десяти минутах ходьбы от его дома. Путь от гаража до редакции газеты занимал около получаса, в зависимости от движения транспорта на дороге.

«17 мая 2001 года Владимир проснулся в 9.30, - вспоминает его жена. - Как каждое утро, прежде, чем отправиться на работу, он сварил кофе для нас двоих. Начинался обычный день, такой же день, как всегда. Я поцеловала мужа и помахала ему с балкона. Убирая в квартире, заметила, что он забыл свой мобильный телефон. Чтобы предупредить мужа, я позвонила в редакцию его сотруднице Кате. От нее узнала, что Владимир еще не приехал на работу. Было 11.30., но я не волновалась, предположив, что утром у Владимира были назначены какие-то встречи в городе.

В 14.45 я поехала в университет. Начиная с 15.30, у меня были встречи со студентами. Я уехала в 17 часов. Меньше, чем через час, я была уже дома. Когда я начала открывать дверь квартиры (у нас два замка, верхний и нижний), то заметила, что не могу вставить ключ в нижний замок. Что-то мешало. Оказалось, что замок уже был открыт , и как выяснилось впоследствии, с другой стороны был вставлен ключ, принадлежащий Владимиру. Я толкнула дверь и позвала мужа: его не было дома.

«Наш кот, всегда веселый и дружелюбный, забился в угол с испуганным видом… Меня охватил безотчетный страх. Здесь что-то не так, подумала я. Я бросилась в гостиную, где в шкатулке лежали мои драгоценности и немного денег на текущие расходы. У нас было 3 300 рублей. Этой суммы должно было хватить на то, чтобы прожить неделю или две. В шкатулке осталось только 300 рублей. Более того, все мои драгоценности исчезли. Тогда я начала внимательно смотреть: книги на полках, шкафы… Стало понятно, что кто-то побывал в квартире и рылся в вещах. Тот, кто искал, знал, что он хотел найти, но пытался скрыть следы своих поисков. Книги были переставлены. Но, похоже, незваные гости пытались сделать это незаметно. Я снова позвонила в редакцию к Владимиру и объяснила его секретарше, что нашу квартиру ограбили. Она ответила мне, что мужа нет на работе. Сначала я не поняла, что он не появлялся в редакции с самого утра. Я думала, что его просто не было в тот самый момент, когда я звонила. Поэтому я особенно не взволновалась.

Вызвав милицию, я сообщила о краже. Приехав через полчаса, милиционеры быстро осмотрели квартиру и выслушали мои объяснения. Я нашла тряпку, брошенную на пол, которой вероятно, пытались стереть отпечатки пальцев. В квартире стоял сильный запах туалетной воды, которым обычно пользовался Владимир. Нежданные гости, вероятно, употребили его для того, чтобы скрыть свои следы. Уже потом я заметила, что кто-то включал компьютер Владимира. Все файлы были перепутаны местами…

Милиционеры заставили меня подписать протокол, прежде чем предложили мне свои версии произошедшего. По их мнению, во-первых, мой муж мог врезаться в чью-то иномарку и ее владелец заставил его заплатить штраф. Поэтому он был вынужден внезапно вернуться домой, чтобы взять деньги и драгоценности. Во-вторых, он мог бросить меня ради другой женщины. Но для того, чтобы быть уверенным в той или иной версии, необходимо было дождаться его возвращения.

Ближе к 11 часам вечера я начала всерьез волноваться. Но я все еще не понимала, что Владимира не видели в редакции с самого утра. Кроме того, я и не подозревала, что его свежевымытую и вычищенную машину обнаружили на стоянке около редакции всего лишь час спустя после его отъезда из дома. Машина была пуста. Я стала обзванивать больницы и морги… Безрезультатно. Я успокаивала себя, что Владимир вполне мог где-нибудь засидеться с друзьями… Хотя это совсем не было на него похоже. Впрочем, на следующий день я позвонила всем, начиная с его брата Эдуарда и стала бить тревогу. Тогда-то я и узнала, что Владимир в то утро не появился в редакции.

Первым, кто ко мне пришел на следующий день после исчезновения мужа, был Цицаркин, начальник службы безопасности Анатолия Алейникова, «олигарха», финансировавшего предвыборную кампанию Николая Багрецова. Один из первых вопросов, которые он мне задал: «А может быть это связано с теми делами, которыми Владимир занимался в свое время вместе со своим братом Эдуардом?» Это было так давно, что абсолютно не пришло мне в голову. Я думала, что Владимир стал жертвой похищения и ждала, что со дня на день у меня попросят выкуп.

Затем появился Зайцев, он был из милиции. Молодой человек, от силы 20 лет… Он пришел, чтобы узнать, не вернулся ли Владимир. Машина мужа была найдена на стоянке около редакции, и милиционер хотел проверить гараж. Он ограничился тем, что бегло осмотрев его, не нашел там ничего странного. В гараж вместе с ним пошла я, Эдуард и Цицаркин. Зайцев забыл даже составить протокол осмотра. Он предложил мне расписаться в нижнем углу белого листа бумаги, что я категорически отказалась сделать…»

«20 мая я получила странное сообщение на пейджер: «Я вернусь сегодня вечером». Без подписи. Я немедленно позвонила в пейджерскую службу, чтобы попробовать узнать какие-то подробности об отправителе данного сообщения. По всей вероятности, оно было продиктовано детским голосом. Но как отправитель мог узнать мой номер пейджера, если он был известен только Владимиру?

«21 мая в 14.30 меня вызвал следователь центрального управления внутренних дел города. По крайней мере, не просто районные милиционеры занялись делом моего мужа. Вечером того же дня Курганская прокуратура создала оперативную группу, состоящую из следователей прокуратуры, милиции, ФСБ и УБОП. В тот же вечер следователи изъявили желание осмотреть гараж. Мы приехали туда на трех машинах. Они провели в гараже настоящий обыск. Догадавшись приподнять рубероидные покрытия, следователи обнаружили под ними лужу засохшей крови. Экспертиза показала, что она, принадлежала моему мужу. Потом мне объяснили, что это совсем не означало, что Владимир был убит именно в гараже. Ему могли просто разбить нос или рассечь надбровную дугу. И я до сих пор надеюсь, что именно так оно и было».

«Операция, осуществленная профессионалами»

Старший брат Владимира, Эдуард Кирсанов провел свое собственное расследование по факту исчезновения 17 мая 2001 года. Он считает, что появление на стоянке около редакции машины Владимира спустя меньше чем два часа после его ухода из дома, а также странный «визит» неизвестных в его квартиру в отсутствии Ларисы, подтверждает существование «профессионального плана». Целью этого плана было скрыть похищение, а в дальнейшем, убийство его брата. По мнению Эдуарда, план был делом рук бывших сотрудников спецслужб или правоохранительных органов. Эдуард полностью исключает, что преступление могло быть совершено уголовниками или каким-нибудь случайным «пьяницей или наркоманом». Для того, чтобы прийти к этому выводу, Эдуард собрал множество улик и опросил, правда, без особого успеха, возможных свидетелей, а именно, охранника из того самого «кооперативного» гаража, куда Владимир ставил свою машину и охранника, работающего в гараже около редакции. Оба свидетели подтвердили, что видели в тот день голубую «Ладу», принадлежавшую Владимиру, но ни тот, ни другой не заметили, кто сидел за рулем.

Эдуарду удалось также осмотреть машину брата, поставленную на стоянку рядом с редакцией. «Есть несколько улик, которые доказывают, что машину к стоянке пригнал кто-то другой, а не Владимир, - уверен Эдуард. - Автомагнитола была оставлена внутри, хотя Владимир, опасаясь воровства, всегда брал панель с собой. Сидение шофера и смотровые зеркала были отрегулированы по росту водителя, который скорей всего, был на несколько сантиметров ниже моего брата (1 метр 87 см). И главное, кто-то позаботился о том, чтобы стереть все отпечатки пальцев в машине и хорошенько вымыть багажник…»

Эдуард уверен, что «ограбление» квартиры Кирсановых попахивает «постановкой, призванной убедить следователей в том, что преступление, совершено на бытовой почве». Эта версия подтверждается и мнением многих наблюдателей. Обращает на себя внимание, то, что неизвестные посетители унесли из квартиры лишь 3000 рублей, не соблазнившись ни музыкальным центром, ни компьютером, ни цветным телевизором и видеомагнитофоном. Нельзя говорить и о краже со взломом, так как нежданные гости вскрыли квартиру с помощью ключей Владимира. Один из ключей застрял в замке, «так как визитеры не знали особенностей замка, открытие которого требовало определенной сноровки», - уточняет Лариса. «Неудача с ключом, была, кажется единственной ошибкой похитителей Владимира, - продолжает Эдуард. - Во всем остальном, их, кажется не в чем упрекнуть. Эти таинственные гости, вероятно, хорошо знают психологию и методы работы милиционеров. Ведь те, изучив обстоятельства дела, незамедлительно сделали выводы о бегстве неверного супруга из дома жены».

По свидетельству Ларисы, квартира была тщательно обшарена, но сделано это было достаточно «профессионально». «На первый взгляд не было заметно каких-то перестановок. Они явно что-то искали, но делали это искусно, не оставляя следов. В квартире не было найдено никаких отпечатков пальцев». По мнению Эдуарда, операция по похищению и вероятно, убийству его брата, готовилась в течение нескольких недель группой людей. Нужно было организовать слежку за Владимиром, узнать обо всех его передвижениях, изучить его привычки и привычки жены. Время операции было назначено четко и не подлежало изменению. «Речь не идет о каком-то «неожиданном» убийстве. Мы имеем дело с тщательно продуманным сценарием, - утверждает Эдуард. - Его осуществление требует участия нескольких групп, состоящих из энного количества человек. Они должны быть достаточно мобильны, одна группа осуществляет слежку, другая совершает убийство и заботится об исчезновении трупа, а третья инсценирует «ограбление»… «Тот факт, что тело Владимира не найдено до сих пор, год спустя после его убийства, красноречиво свидетельствует о «профессионализме» его похитителей или убийц, у которых было чуть больше часа для того, чтобы избавиться от тела журналиста.

3. Официальное расследование и его недостатки

По свидетельству Ларисы, на следующий день после исчезновения Владимира, 18 мая 2001 года, к ней пришел сотрудник районного отделения милиции, некто Зайцев, который показался ей "абсолютно не компетентным". Ларису удивило то, что его сопровождал господин Цицаркин, начальник службы безопасности олигарха Алейникова. Нам не удалось встретиться с этим человеком, который, как говорят, был агентом КГБ. На службу к олигархам Цицаркин пошел, соблазненный большей зарплатой. Ему было поручено координировать работу службы безопасности.

Зайцев пришел к Ларисе Кирсановой после того, как на стоянке около редакции газеты "Курганские вести" была обнаружена машина Владимира. Он изъявил желание осмотреть гараж. Эдуард и Лариса отвели его туда. За ними увязался и Цицаркин. По словам Ларисы, прежде, чем уйти, он оставил ей номер своего мобильного телефона и попросил непременно сразу же связаться с ним, как только будет какая-то новая информация", - вспоминает она. Милиционер осмотрел гараж и не найдя ничего заслуживающего внимания, удалился.

Эдуард вспоминает, что нашел на полу в гараже пачку сигарет, тех самых, которые обычно курил его брат. "На пачке бурые следы, - обратил он внимание присутствующих. "Это ничего не значит", - ответили хором милиционер и Цицаркин.

В соответствии с российским законом, человек считается пропавшим без вести лишь через три дня после его исчезновения. Поэтому только 21 мая следственная группа снова направилась в гараж, нашла там много следов крови, а затем посетила квартиру исчезнувшего журналиста. "Они оставались до полуночи, - рассказывает Лариса. - Потом забрали с собой Володин компьютер". Так началось официальное расследование дела об исчезновении Владимира Кирсанова в Кургане.

"Я не верю басням", - заявляет прокурор Кургана

Расследование дела об исчезновении Владимира Кирсанова было доверено прокуратуре города. Как об этом свидетельствуют очевидцы, местные власти решили 21 мая 2001 года создать специальную следственную группу, состоящую из работников прокуратуры, милиции, ФСБ и УБОП. Но эта "коалиция" членов различных служб, которая должна была успокоить прессу и общественное мнение, на деле оказалась неэффективной, по сути дела "показухой". Судя по многочисленным свидетельствам, данным без микрофона, эти различные службы, которые подчиняются одновременно местным и федеральным властям, не привыкли сотрудничать и часто являются конкурирующими структурами в регионе. Лица, выступавшие свидетелями по этому делу, как правило, коллеги и близкие Владимира, были допрошены милиционерами и сотрудниками прокуратуры.

Все те, с кем нам удалось поговорить, отмечали "любительство", то есть, некомпетентность тех, кто принимал участие в расследовании. "Один из следователей милиции понятия не имел, о том, кто такой "политолог", - вспоминает Лариса.- Мне пришлось в течение нескольких часов объяснять ему, в чем заключается моя работа в университете".

Представитель RSF-Damocles, а также корреспондент RSF в Москве, пытались договориться об организации встреч с представителями правоохранительных органов и власти в Кургане. Но, несмотря на достигнутые по телефону договоренности, некоторые из них оказались "отсутствующими" во время визита миссии в Кургане. Так например, Владимир Балакин, полномочный представитель президента в Курганской области, как будто бы ждал дня приезда миссии в город, чтобы уехать в командировку.

А сотрудник местного управления ФСБ, не пожелавший назвать своего имени, ограничился тем, что заявил представителю RSF-Damocles, что "все сведения, собранные спецслужбами были приобщены к уголовному делу, которое находится в руках правоохранительных органов". Единственный, кто согласился встретиться с нами, был прокурор города, Николай Власов.

Уроженец Тюменской области, он был назначен на пост прокурора Кургана почти год назад. Создается впечатление, что областная администрация не была в восторге от этого назначения. "Для того, чтобы вкратце описать характер моих отношений с губернатором, достаточно сказать, что я до сих пор живу в гостинице, хотя областная администрация должна была бы обеспечить меня жильем", - объяснил нам Власов. Он пользуется репутацией неподкупного человека и , что важно, далекого от экономических и политических интересов представителей власти и оппозиции в Кургане. Но нельзя сказать, что у него развязаны руки. Враждебное отношение к нему и к его людям, кажется, отразилось на работе "специальной группы", созданной, чтобы расследовать дело Кирсанова. "Мы смогли нормально сотрудничать только с представителями ФСБ. Что касается всех остальных, то я не хотел бы давать какие-либо комментарии", -осторожно заявил прокурор. Отметим, что областное управление ФСБ и прокурор назначены Москвой и подчиняются центральной власти, тогда, как руководители других служб гораздо больше зависят от политической воли местной власти.

"Ознакомившись с обстоятельствами, я немедленно возбудил дело по статье 105 УК РФ, "преднамеренное убийство", - начал свои объяснения Николай Власов. - У меня не было сомнений, что речь идет об убийстве, несмотря на этот грубый "спектакль", призванный склонить следствие к мысли о бегстве. Я не верю в басни. Это дело мы оценили, как чрезвычайно серьезное". Два самых лучших следователя прокуратуры Виктор Денисов и Валерий Коробкин (которых нам удалось увидеть) были назначены для работы по делу об исчезновении Кирсанова. Следователи были потрясены подготовкой, которая предшествовала исчезновению.

"Речь идет о преступлении, в котором участвовала группа опытных и хорошо подготовленных преступников, которых, к сожалению, предостаточно сегодня в России…"

Пытаясь реконструировать возможные обстоятельства этого убийства, Николай Власов позволил себе предположить: "Я абсолютно уверен, что Владимира убили в гараже. Вероятно, холодным оружием. Быть может, его и не хотели убивать, а просто задумали отнять у него эту пресловутую черную кожаную папку, с которой он никогда не расставался. Во всяком случае, дело закончилось плохо".

Документы Владимира, которые лежали в его кожаной папке, были обнаружены 30 мая 2001 года. Пьяница, который рыбачил прямо напротив зданий милиции и министерства внутренних дел, нашел их завернутыми в тряпку на берегу маленькой реки, пересекающей город и принес их в милицию. "Меня попросили опознать документы, - вспоминает жена Владимира. Мне показалось, что они хорошо сохранились. Я уверена, что они не могли пролежать все эти дни в воде". В то же время, ни кожаная папка, ни бумаги, которые в ней хранил Владимир, не были найдены. Лариса подтверждает, что в кожаной папке Владимир носил "последние черновики статей и одну или две дискеты". Он ими очень дорожил, но Лариса не знает, что на них было записано.

"Итоги нашего расследования почти что нулевые, - продолжает прокурор. За долгие месяцы следствия, мы не смогли найти ни одного очевидца преступления, ни одной важной улики. И в то же время мы сделали все, что могли". Несмотря на "массированные" поиски, тело Кирсанова так и не было обнаружено. "Были использованы все возможные способы, привлекли к поискам даже водолазов", - объясняет прокурор. "Мы задействовали целую группу бездомных, которые рылись среди мусора на большой городской свалке Кургана". Удивительное дело, но прокурор, утверждающий, что "он не верит в басни", признался, что его сотрудники прибегли к услугам известных в регионе "экстрасенсов", для того чтобы использовать их знания в поисках тела Владимира Кирсанова. "Но и это не дало никаких результатов".

Впрочем, летом 2001 года к Эдуарду пришел некий пьяница, который якобы нашел следы тела его брата. "Этот бомж позвонил мне, после того, как я прикрепил портрет брата и написал свой телефон на стекле моей машины. Он уверял, что обнаружил Володину голову в мусорном баке…"

"Мы нашли этого человека и долго его допрашивали, - поясняет прокурор. Он уже не в первый раз заявлял о том, что находил останки пропавших людей. Его показания не показались нам заслуживающими внимания".

Эдуард обращал внимание на то, что в день исчезновения его брата свидетели видели, как утром двое мужчин ремонтировали белый "Москвич" перед гаражом. "Мы исследовали и этот след, но он не дал никаких результатов", - уверяет прокурор.

По словам Власова, все возможные причины исчезновения Владимира Кирсанова были изучены (бытовая версия, долги, экономический конфликт, корыстное преступление, мотивы, связанные с журналисткой деятельностью), включая и книгу о губернаторе. "Для меня, книга - основной документ в этом деле. Я ее не просто прочел, но и внимательно изучил", - продолжает прокурор. - Это произведение представляет из себя смесь дурно вкусных слухов и реальных фактов, в которых обвиняется губернатор", - продолжал прокурор. По его мнению, исчезновение Владимира Кирсанова связано с его профессиональной журналисткой деятельностью. Это же мнение разделяет и Коробкин, один из следователей прокуратуры, с которым нам удалось встретиться: "Статьи Кирсанова были нашей красной нитью в расследовании", -объясняет он.

И больше нам ничего не удается узнать. Оба сотрудника прокуратуры отказались ознакомить нас с сутью "дела Кирсанова" и мы не смогли получить список свидетелей, которых они допрашивали. В то же время известно, что высокопоставленные представители региональной власти, чьи имена фигурируют в статьях Кирсанова, не были вызваны на допрос.

"Я делаю все, что могу", - утверждает прокурор города Кургана, сидя в своем огромном бюро, расположенном в огромном, облупившемся здании. Он напоминает нам о предусмотренной законом процедуре, которую прошло "дело Кирсанова". Оно было направлено в областную прокуратуру, в Екатеринбург, где снабдив его несколькими формальными замечаниями, его изучили и одобрили. Сейчас дело находится в генеральной прокуратуре, в Москве. Сотрудники Генпрокуратуры, начальник отдела Юрий Леканов и прокурор Владимир Федоров, которым оно поручено, не захотели давать какие-либо комментарии и заявили, что согласны встретиться с представителями RSF-Damocles, как только закончится следствие. "Мы ждем результатов проверки этого дела в Москве. Но наши поиски никогда не прекращались", - утверждает прокурор Кургана. С ним соглашается и следователь Коробкин. Между тем, они оба не захотели сообщить, в чем же заключается их сегодняшнее расследование. А быть может, были просто не в состоянии это сделать.

Имитация расследования или некомпетентность?

Исходя из свидетельств друзей и коллег Владимира, можно составить неполный перечень препятствий и грубых ошибок, допущенных во время проведения предварительного следствия.

6 июня 2001 года, констатируя многочисленные нарушения в расследовании, жена журналиста обратилась с письмом к полномочному представителю президента в Кургане Владимиру Балакину.

"Меня несколько раз вызывали, как свидетельницу по этому делу, - пишет Лариса Чертова.- Вопросы, которые мне задавали, с самого начала следствия, показывают, что следователи предпочитают версию о бытовой драме. Все мои попытки привлечь их внимание к профессиональной деятельности моего мужа игнорировались. По окончании допросов, следователи пытались убедить меня в том, что мой муж исчез из дома из-за причин, связанных с нашей семейной жизнью. На меня оказывали давление, чтобы я согласилась с этой версией, которая не была ничем мотивирована. Меня уверяли в абсолютной конфиденциальности допросов, но позднее я узнавала от лиц, совершенно не связанных с делом мужа, о деталях следствия. Эти утечки информации, были устроены специально, для того, чтобы подчеркнуть личный или семейный характер этой драмы".

Супруга журналиста также пыталась привлечь внимание этого высокопоставленного чиновника к многочисленным нарушениям, допущенным следствием. Речь идет о технических сторонах расследования: об отсутствии протоколов, неправильном составлении документов, некомпетентности представителей правоохранительных органов… "Сегодня 6 июня, но так и не проведены экспертизы улик, найденных в гараже моего мужа", - пишет она, добавляя в заключении: "У меня создается впечатление, что расследование ведется не профессионально, что работе следователей нарочно мешают. Всерьез была принята лишь одна версия, наиболее далекая от экономических и политических причин, которыми вероятно, и объясняется исчезновение моего мужа". На это письмо Лариса не получила никакого ответа.

В марте 2002 года она нисколько не изменила своего мнения: "Следователи не были независимыми. Некоторые из них признавались мне, что им давали инструкции разрабатывать ту или иную версию. Они умышленно потеряли дни и месяцы, работая лишь над версией о бытовой драме". Жена журналиста считает "вопиющим" то, что ни мэр, ни губернатор не были ни разу вызваны в качестве свидетелей по этому делу.

Судя по различным свидетельствам, правоохранительные органы работали над "семейными" версиями (бытовая драма или долговые обязательства Владимира перед своим братом) до октября 2001 года. Коллег и друзей Владимира непременно расспрашивали о существовании любовницы журналиста. Эдуарда спрашивали о финансовых аспектах их совместной работы, включая и то время, когда Владимир еще не был журналистом.

"Получалось так, как будто бы Владимир не был журналистом , написавшим книгу о губернаторе", - свидетельствует Светлана Михнина, одна из редких оппозиционных журналисток в Кургане, корреспондентка "Аргументов и Фактов". Возмущенная тем поворотом, которое приняло следствие, в начале октября Светлана отнесла в прокуратуру экземпляр рукописи Владимира, распространяемый в Интернете. Журналистка потребовала, чтобы книга была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства.

Как можно судить по другим свидетельствам, следствие не сосредоточило свои усилия на поиске и изучении возможных улик, оставленных похитителями или убийцами Владимира: экспертиза крови и отпечатков найденных в гараже, заняла несколько месяцев; пустыри, расположенные по соседству с гаражом были прочесаны только четыре месяца спустя исчезновения журналиста... Подобные недостатки могут быть объяснены нехваткой средств, которыми располагают правоохранительные органы Кургана. Так, например, к прочесыванию местности были привлечены учащиеся областного военного училища. Их работу оплатил Андрей Алейников, олигарх, у которого работал Владимир…

Эдуард Кирсанов, также неоднократно обращался в федеральные органы власти. Он обращал их внимание на пристрастный характер ведения расследования по делу брата и на сговор между исполнительной и судебной властью Кургана. В письме на имя генпрокурора России, составленному два месяца спустя после исчезновения Владимира, Эдуард Кирсанов пишет: "Несмотря на то, что официально утверждается, будто бы следователи изучили все версии, фактически расследование ограничивается лишь исследованием возможных причин, связанных с "семейной версией" этой драмы. (…) Но здесь нет никакой случайности. Владимир в своих статьях неоднократно писал о зависимости суда и правоохранительных органов от представителей курганской власти. (…) В таких условиях нельзя говорить об объективности. Малейшая информация о деле, любое новое обстоятельство немедленно становится известно представителям городской и областной администрации в Кургане. И это, в то время, когда, по мнению моих коллег журналистов, именно они являются главными подозреваемыми по данному делу".

Ни одна из попыток привлечь внимание к нарушениям, допущенным в ходе следствия, не привела к положительному результату. Напротив. Так, например, письмо Эдуарда Кирсанова было немедленно передано в областную прокуратуру, без каких либо замечаний со сторону генпрокурора России. С тех пор сотрудники прокуратуры и правоохранительных органов общаются с братом Владимира с большим пренебрежением и враждебностью.

Давление и запугивание в ходе следствия: случай Эдуарда Кирсанова

Спустя несколько недель после исчезновения Владимира газета "Курганские вести", издаваемая двумя братьями Кирсановыми, пришла в полнейший упадок. Несмотря на "обещающее" развитие, о котором говорил Эдуард, ни у него, ни у других журналистов не было больше ни сил, ни настроения продолжать работать без главного редактора. "Сердце больше не лежало к работе. Мы как будто бы потеряли мотор", - вспоминает Эдуард. И сегодня, большинство бывших сотрудников газеты, растерянны и напуганы. Также, как и Эдуард, они до сих пор не нашли работу. "Ни одно областное издание не соглашается взять нас к себе, все боятся того, что у нас репутация оппозиционных журналистов", - объясняет брат Владимира. Только журналист Павел Овсянников, друг и соавтор книги о губернаторе смог устроиться в информационном агентстве и пишет на интернетовских московских сайтах. "Мы все испытали на себе определенное давление, - свидетельствует он.- Нам давали понять, что будет лучше, если мы исчезнем без особого шума".

Многочисленные друзья и близкие к Владимиру люди утверждают, что они испытали на себя разного рода "давление" во время следствия. Стали жертвами "слухов" или "утечек информации", специально организованных властями.

Представители местной власти несколько раз советовали жене журналиста "перевернуть страницу", "забыть мужа и устроить свою жизнь". Но жертвой настоящей кампании, призванной запугать и вывести его из равновесия, стал Эдуард Кирсанов. Он уверен, что все его передвижения отслеживаются и он чувствует себя под постоянным наблюдением.

В журналистских кругах об Эдуарде говорят, как о практически единственном человеке в Кургане, который продолжает искать истину в деле своего пропавшего брата. Он способствовал появлению нескольких статей в центральной прессе, посвященным этому делу. Одна из них была напечатана в еженедельнике "Версия". Эдуард продолжает предоставлять информацию Фонду защиты гласности и пытается привлечь к своей работе курганских журналистов. Старший брат Кирсанов - автор больших статей, посвященной исчезновению Владимира. В Интернете можно прочитать первую часть книги, которую он пишет на ту же тему.

"Что касается курганской прессы, то она опубликовала всего три статьи об этом деле", - вспоминает Эдуард. Столкнувшись с тем, что он называет "преступной пассивностью" правоохранительных органов Кургана, он пытался один или вместе несколькими друзьями брата провести свое собственное расследование. С этой целью Эдуард опросил возможных свидетелей. Несколько раз ездил по области, туда, где могло бы быть совершено преступление. Вскоре эти действия обернулись для него новыми неприятностями.

"Мой телефон был поставлен на прослушивание. Во всех передвижениях меня постоянно сопровождают по крайней мере две милицейские машины, которые сменяют одна другую. Иногда пассажиры этих машин останавливают меня, пугают, а затем исчезают. Чтобы снова повстречаться около моего подъезда. Психологическое давление невыносимо", - признается Эдуард. Он несколько раз пытался привлечь к этим фактам внимание курганских правоохранительных органов. Но все его письма и просьбы о приеме были оставлены без ответа. "Они пытаются представить меня сумасшедшим или страдающим манией преследования", - объясняет он. - И все это, потому что я кому-то явно мешаю. Скорее всего тем, кто стоит за исчезновением Владимира".

Сегодня Эдуард боится за свою безопасность и за безопасность своей семьи: "Меня не убьют, подослав убийцу. Но автомобильная авария или пьяная драка со смертельным исходом. Ситуация, типичная для нашего города…"

4. Курганские власти и исчезновение Владимира: версии и гипотезы

Во время пребывания в Кургане миссии RSF-Damocles , ее члены собирались встретиться с представителями всех политических сил города, особенно с главами областной и городской администрации. Удалось поговорить с губернатором Олегом Богомоловым, мэром Анатолией Ельчаниновым и Николаем Багрецовым, который на губернаторским выборах был "кандидатом от олигархов", директором дрожзавода и бывшим работодателем Владимира. По словам коллег последнего, все эти лица всерьез могут подозреваться в том, что именно они отдали приказ об исчезновении Владимира Кирсанова…

Губернатор Олег Богомолов известен в области своим недружелюбным отношением к критически настроенным журналистам. Светлана Михнина, журналистка, долгое время находящаяся в оппозиции к губернатору, характеризует его как человека "непредсказуемого, гневливого и мстительного. У него хорошая память и он никогда ничего не прощает, особенно своим самым серьезным критикам". Журналистка вспоминает с ностальгией правление Бориса Ельцина "время, когда губернаторы не осмеливались так, как сегодня, подавлять свободу слова в регионах". Для нее "феномен Богомолова" - одно из последствий правления Владимира Путина, провозгласившего укрепление исполнительной власти в регионах и ее большее подчинение Кремлю.

Губернатор Богомолов, начинавший, как функционер местного отделении Комсомола еще до 1991года, по всей видимости, нацелился продолжить свою карьеру в Москве. По словам Светланы Михниной, он "разорил область и ускорил обнищание населения, которым воспользовалась кучка близких к нему людей". "Владимир думал также как я, - уверяет она, - а в разговорах порой бывал более резок, чем в статьях".

После долгих колебаний, враждебный и недовольный Богомолов, согласился встретиться с миссией RSF-Damocles. "Это исчезновение не имеет ничего общего ни с политикой, ни с властью в Кургане и конечно же, со мной" - заявил он с порога. Оставаясь верным образу, который нарисовали его противники, он продолжал, повысив голос: "Это дело - удар, направленный против меня".

Что же касается объяснения исчезновения, и убийства Владимира, губернатор ограничился следующим заявлением: "Подобные вещи случаются в жизни. Это конечно, трагедия. Но такое может произойти и в Нью-Йорке, и в Париже…"

Впрочем, Богомолов согласился, что речь идет о деле "значимом". Он убеждал нас, что как только узнал об исчезновении Кирсанова, тут же дал указания, чтобы расследование велось, как следует. По его словам, и до сих пор он каждую неделю требует отчет о продвижении расследования.

Губернатор утверждает, что не был знаком с Владимиром Кирсановом и не читал его статей. "Я заинтересовался им, только, когда это случилось". Нехотя Богомолов признался, что читал отрывки из книги Кирсанова, которую принесли его сотрудники. "Это ужас! - воскликнул он. - "Грубая ложь! Описывать меня, как пьяницу, тогда, как я никогда не выпил и грамма алкоголя! Говорить о том, что мои родители были бездомными цыганами, хотя они всю свою жизнь провели на заводе!" Одно лишь воспоминание об этих отрывках, вероятно, привело Богомолова в состояние крайнего возбуждения. Гневно набросился он и на одного из оппозиционеров, некоего господина Антошкина. Обозвав его, "бандитом с большой дороги", губернатор не пощадил и олигархов. "Это те, кто купил наши заводы за фантики" - заключил он.

Став сам того не ведая героем книги Владимира, губернатор предстает как "естественный подозреваемый" по этому делу. Поскольку московские издания прямо обвинили его в исчезновении журналиста, Богомолов немедленно перевел стрелки на "олигархов". "Этим людям не нужен был живой Кирсанов! В отличии от меня, которому он был нужен! Я хочу, чтобы истина восторжествовала!"

Светланы Мехнина считает, что пусть косвенно, но именно губернатор повинен в исчезновении Владимира. "Богомолов - чрезвычайно чувствителен, когда речь заходит о его личных делах. Все, что касается его "эго", гораздо важнее успехов региона в политике и экономике". Журналистка считает, что, написав книгу, Владимир нашел "смертельное оружие", предназначенное для того, чтобы покончить с правлением губернатора. Она напоминает о том, что в рукописи не было приведено каких-либо откровений политического или экономического толка, которые ранее не были бы опубликованы в прессе. "Все дело в психологическом портрете губернатора. Зная его характер, я прекрасно представляю, как он говорит, обращаясь к своему окружению: "Избавьте меня от этого писаки!"

По мнению Светланы Мехниной, в окружении Богомолова было два человека, которым можно было бы поручить "самую черную работу". Речь идет, во-первых, о некоем Михаиле Гурко, русском, уроженце Грозного, связанным с криминальными кругами. И о Вадиме Шумкове, бывшем телохранителе губернатора, ставшем одним из его помощников в областной администрации.

В отличие от губернатора, мэр города Анатолий Ельчанинов признает, что хорошо знал Владимира Кирсанова, об исчезновении которого он глубоко сожалеет. Он поделился с представителем миссии RSF-Damocles своей приверженностью к "прозрачности" и любовью к "свободе информации". Ельчанинов вспоминает о Владимире, "который работал в нашей городской газете", как о талантливом и профессиональном журналисте. "Наши читатели всегда с нетерпением ждали его статей". Мэр говорит о том, что ему было известно о "существовании некоей книги", написанной Владимиром. Но, по его мнению "это никак не могло явиться причиной того, что кто-то захотел его убить". "Меня не шокирует то, что журналисты занимаются пиаром", - добавляет Ельчанинов. Мэр забыл упомянуть о том, что Владимир и ему оказывал "услуги PR".

Ельчанинов утверждает, что "не придавал значения некоторым статьям Владимира, в которых тот говорил о законности приобретения после выборов близкой к мэру фирмой фабрики, ранее принадлежащей "олигархам". По мнению Эдуарда, эта покупка была осуществлена с разрешения губернатора, с которым мэр, скорей всего, заключил альянс против олигархов.

Подобный "союз по интересам" касался также и перепродажи нефти в регионе, где сын мэра, Максим Ельчанинов делит рынок с братом губернатора. Кажется, что и по этому делу Владимир Кирсанов обладал "конфиденциальной" информацией. И она могла оказаться такой же "взрывной". Ельчанинов намеренно избегал ответов на все эти вопросы, которые задавали ему представители RSF-Damocles.

По словам Ларисы, личность Ельчанинова, также как и его политику в регионе никак нельзя назвать "чистой". "Во время избирательной кампании он был единственным, кто не воевал с губернатором", - вспоминает она. По рассказам других наблюдателей, мэр готовился занять кресло губернатора, ожидая, что тот отправится в Москву, чтобы продолжить свою карьеру в высших эшелонах власти. "И если у Владимира было досье и на Ельчанинова, это ни в коей мере не способствовало бы реализации его проекта", - утверждает курганская журналистка.

Эдуард Кирсанов считает, что "версия о причастности мэра" выдвигается людьми из окружения олигарха Алейникова. Они пользуются любой возможностью, чтобы заметить, что "Ельчанинов имеет какое-то отношение к исчезновению своего бывшего пиарщика".

Подозрения довлеют также и над "кланом курганских олигархов", возглавляемым Андреем Алейниковым. Поскольку его не было в городе, миссия RSF-Damocles направилась к Николаю Багрецову, неудачному кандидату "олигархов" на декабрьских выборах 2000 года. Ставленник Алейникова, Багрецов предпочитал больше говорить о дрожзаводе, директором которого он является (завод принадлежит Алейникову), чем об исчезнувшем журналисте.

В то же время, он признал, что Владимир играл значительную роль в предвыборной кампании: "Он был не только главным редактором газеты, но и важным членом предвыборного штаба". "У журналиста была "хорошая" зарплата, но не "огромная", - уточнил он. "Мы сделали все, что могли, но проиграли, - объяснил Багрецов без сожаления. - Впрочем, не все, что печаталось в газете "Абзац", мне нравилось. Особенно, резкая критика моих соперников".

Изложив свою предвыборную программу в нескольких словах: "Я думал, что больше других подхожу для губернаторской должности", Багрецов сказал, что ничего не знает о рукописи, написанной Владимиром по заданию предвыборного штаба. В заключении он уверил нас, что хочет, как можно быстрее забыть об этих несчастных выборах и не собирается участвовать в следующих.

"Я не собираюсь ни к кому предъявлять никаких претензий", - повторял он несколько раз, вероятно, озабоченный тем, чтобы сохранить свое место и не вызвать ярость губернатора против завода, директором которого он является. Для него: "с политикой покончено", по крайней мере, в отсутствии противоположных указаний со стороны своего патрона, Андрея Алейникова…

Эдуард Кирсанов несколько раз делился с миссией RSF-Damocles своими сомнениями по поводу доброй воли "олигархов" в этом деле. Для него Алейников и его клан играли "чрезвычайно сомнительную роль" с самого начала. Он напомнил о постоянном присутствии Цицаркина, начальника службы безопасности Андрея Алейникова рядом с официальными следователями. Напомнил он и о реакции Цицаркина, после того, как были найдены первые улики… Эдуард рассказал, что на следующий день после исчезновения Владимира, его редакционный компьютер был "почищен". "Сначала пришел племянник Цицаркина и списал все на дискету под предлогом того, что ему нужно переписать видеоигру. Потом появился Павел Овсянников, друг и соавтор книги Владимира о губернаторе. По приказу Алейникова он уничтожил все файлы, относящиеся к выборам."

У Эдуарда имеются личные причины быть недовольным "кланом олигархом". "С самого начала, они хотели опорочить меня, - вспоминает он. - Цицаркин говорил всем, что причина исчезновения моего брата связана с теми делами, которыми мы вместе занимались в прошлом. Он намекал на то, что я убил Владимира… Теперь они развивают версию причастности мэра… Но я уверен, что они меня не забыли и то, что я веду свое собственное расследование и разговариваю с журналистами и правозащитниками, не может им понравиться". Эдуард думает, что после исчезновения его брата именно люди Алейникова, вероятно с согласия ФСБ, организовали за ним слежку.

Почему бывшие хозяева Владимира боялись его? У Эдуарда несколько ответов на этот вопрос: "Владимир знал слишком много о закулисных сторонах выборов и, особенно, о роли олигархов. Впрочем, говорят, что как только результаты выборов были обнародованы, они будто бы "помирились" и заключили "соглашение" со своим бывшим противником, губернатором. "Было бы достаточно того, чтобы Владимир издал книгу за свой счет, что он и хотел сделать, чтобы этот альянс взорвался", - утверждает Эдуард. Он считает, что подобный "пакт о ненападении" должен был быть формально заключен между бывшими противниками. При этом никто, кроме Владимира, об этом не знал. "Доказательством этого, - говорит Эдуард, - служит то, что после исчезновения Владимира в отношениях между олигархом, мэром и губернатором наступили "тишь, гладь и божья благодать". Их имена можно увидеть вместе на страницах курганских газет".

"Таким образом, - продолжает Эдуард, - мой брат оказался той самой пешкой, которой пожертвовали во время партии в шахматы. Для того, чтобы сохранить равновесие между игроками. Он заплатил жизнью за участие в политической и общественной жизни региона. И очевидно, что те, кому выгодно его исчезновение, никогда не захотят пролить свет на это дело".

РЕКОМЕНДАЦИИ

В соответствии с вышеизложенным в докладе, Damocles и RSF рекомендуют

- российским властям

* во всех обстоятельствах придерживаться принципов и положений, изложенных в международных и региональных пактах по защите прав человека, ратифицированных Россией. Особенно тех, в которых провозглашается право на информацию (статья 19 международного Пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., статья 10 Европейской Конвенции о соблюдении прав и основных свобод человека от 4 ноября 1950 года);

* использовать все возможные способы и возможности для того, чтобы в разумные сроки найти и наказать виновных в убийстве Владимира Кирсанова;

* осудить многочисленные нарушения в проведении расследования по делу Кирсанова в Кургане и в случае необходимости привлечь к ответственности представителей областной и городской администрации, если выяснится, что они умышленно мешали ведению объективного расследования;

* взять на себя обязательство следить за тем, чтобы семья Владимира Кирсанова не подвергалась давлению и угрозам.

- Генеральной прокуратуре России

* провести новое расследование, приняв во внимание очевидный политический характер дела и связь с профессиональной деятельностью Владимира Кирсанова;

* назначить независимых следователей, специализирующихся в расследовании дел об исчезновениях и убийствах;

* как можно быстрей приступить к допросам людей, о которых Владимир Кирсанов писал в своих статьях и трудах;

* регулярно информировать о результатах расследования семью Владимира Кирсанова, а также Фонд защиты гласности в Москве.

Доклад подготовлен А. Леви ("Репортеры без границ", Париж)
Материалы, перевод, публикация:
З. Светова, М. Симонова, В. Быков (Фонд защиты гласности, Москва)